О наболевшем

воскресенье, 15 мая 2011

12:40

Di_a_na

К вечеру я все же уснул. Последний месяц отчаянно путал себя с наркоманом, проживающим в зеркале. Тридцатый день без дозы напоминал некий калейдоскоп галлюцинаций. Или не тридцатый? Считать становилось сложно, в сущности, как и дышать. Это была даже не абстиненция, а уже некое смирение. Взгляд откуда-то сверху или сбоку на выжатое тело, имеющее потребности лишь в материальном.
Было просмотрено несколько фильмов ужасов, съедено шесть килограммов шоколада и выебанно энное количество красивых и не очень девушек. Я звонил незнакомым людям и пару раз посещал психиатрическую лечебницу с целью наблюдения за больными, иногда мне казалось, что там бы я нашел себе больше места. Но все тщетно. Из рук не выходило ни строчки.
Ковыряние пальцев ножом вызывало лишь взгляды отвращения продавщиц пива и тыкилы, а в остальном, они как были десятью бесполезными штуками, запихивающими в рот еду и считающими количество денег, так и остались. Мне кажется, что раны их изуродовали меньше, чем купюры. На восьмой день я воспользовался телефонной службой психологической помощи, однако скучающий голос собеседника вывел меня из равновесия, я вновь покупал сервиз, но продолжал есть из осколков. День превратился в нескончаемые сумерки. Я не чувствовал конца, но был на его грани, без возможности шагнуть в какую-либо сторону.
У меня порвались любимые ботинки, и я шагал по улицам, загребая воду в носки и так каждый день. Мне пришлось послать к черту всех друзей, правда, не знаю почему пришлось. Я напоминал цветок, который постепенно и мучительно вял. Я не был скуп на слова, но с каждым днем все больше и больше берег их в своем покрытом плесенью рте. Я чистил зубы горчицей, чтобы выжечь все дерьмо из утроба алчности. Было мало и хотелось еще. Из моего окна виднелся прокисший дом с полуразрушенной церковью, искренне обожал себя сравнивать с этим пейзажем. Мое вдохновение, схватив музу подмышку, исчезло в неясном направлении. Я же остался не разродившимся мужчиной в самом расцвете сил, мне бы дали миллион, если бы...А впрочем, чушь.
Иногда мне казалось, что гордыня и тщеславие свезли меня в темный лес и стали мерно проезжать по самолюбию. Избавится от них можно было лишь в бодрствовании, и то не всегда. Я перестал спать. Я не мог уничтожить себя физически, поэтому решил добить бессонницей. Организм ныл коричневой жидкостью, называемой кофе. Меня тошнило от всех, кто прикасался ко мне, в особенности если это происходило в транспорте. Так прошло...а черт знает сколько.
В конце концов, к вечеру я уснул.

(с)Артем

@темы: Артем