Мой милый Хармс в потертых джинсах и черным ремнем. Мой безликий Хармс и немое обожание твоих рук. И безмолвие трепета всего сущего. И ты конечно знаешь, и спасибо тебе за чай, которого не было. И за колени, которые были и за слова тобою произнесенные. И мне ничего не надо бы. Разве что ежесекундно теребить свои глаза о твое величие. Я отдам все ценности за возможность просто быть рядом, хотя бы секундой, просто прикоснутся к величию. к небывалому голосу абсурдной абстиненции. И спасибо тебе за сны, в которых был ты.
и Эта жуткая нечестность. Этакий закон подлости в парочку десятков лет. Какого черта?! Какого черта, скажите мне, наши века раминулись во времени, почему кто-то мог видеть тебя, а я нет. Тот, кому совершенно это было не важно. Для кого вереск и оттиск -разные слова, кто ничегошеньки ничего не понимает.
Клялась,обещала за пи сы вать НОЧЬ
2.
и Эта жуткая нечестность. Этакий закон подлости в парочку десятков лет. Какого черта?! Какого черта, скажите мне, наши века раминулись во времени, почему кто-то мог видеть тебя, а я нет. Тот, кому совершенно это было не важно. Для кого вереск и оттиск -разные слова, кто ничегошеньки ничего не понимает.
Клялась,обещала за пи сы вать НОЧЬ
2.